— О Господи! — у Рода полезли на лоб глаза. — Ничего удивительного, что они после одной лишь беседы определяют, кто годен для монастыря, а кто нет! Телепат распознает другого телепата уже через две секунды!

— Да, небольшая обратная связь существует, — сознался Боквилва.

— Обратная связь? Какое забавное словцо для простого средневекового монашка? — Род обернулся к МакДжи. — О чем еще промолчали ваши люди, святой отец?

— Вы имеете в виду, что они сохранили знания технологии? — усмехнулся МакДжи. — Сохранили, лорд Чародей. Но они приступают к изучению наук только после принесения святых обетов, когда уже поклялись хранить тайну.

— Как это мило с их стороны, хранить науку столько времени! А могу я спросить, как вы об этом узнали? Хотя минутку, не надо — отец Ал написал об этом в своем докладе, верно?

— Естественно, написал. Но он не видел причин отягощать вас этой информацией.

— Ну молодец, он не хотел, чтобы я волновался! Сделайте одолжение, святой отец, — устройте мне приступ беспокойства!

— Так я и сделаю, — спокойно отозвался МакДжи. — Вы, по крайней мере, должны владеть полным знанием о положении дел на Греймари.

— Я надеюсь, что вы не станете распространяться об этом, — тихо добавил отец Боквилва.

Род покосился на Тоби.

— Можете назвать хоть один довод, почему?

— И весьма веские доводы, которые обосновал ещё отец Риччи, основатель нашей обители.

— Из первых переселенцев с Земли? — переспросил Род. — А как он сохранил свои знания о технологии?

— Помощник перепрограммировал компьютер, который стирал у колонистов память о технологиях, таким образом, чтобы ментальные записи отца Риччи остались нетронутыми.

— В противном случае ни один катодианец не вызвался бы сюда добровольцем, лорд Чародей, — негромко добавил МакДжи. — В конце концов, мы — орден священников-инженеров.

— А он не подумал о том, чтобы просто остаться дома?

— Подумал, — ответил Боквилва, — но когда Эмигранты-Романтики покидали Землю, он оказался единственным священником, который мог улететь с ними. И он решил, что средневековой колонии священник просто необходим.

Тоби мрачно посмотрел на него.

— И они весьма преуспели в той задаче, которую он поставил, — пояснил МакДжи, — привнося в это общество христианские идеалы и смягчая грубость и жесткость средневековой культуры.

— Просто чудесно! — взорвался Род. — Почему бы вам было не смягчить парочку войн, раз уж вы за это взялись? Исцелить пару-тройку болячек? Предотвратить десяток смертей?

— Мы делали все, что могли, — огрызнулся Боквилва. — Наши монахи постоянно выходят в мир, в рясе или без нее. Если это возможно, мы сотворяем исцеления — а вы, неужели вы всерьез считаете, что нас было бы больше, если бы мы открыли, что владеем современными знаниями?

Род задержался с ответом. Это верно, число людей, желавших взвалить на себя бремя изучения современной медицины, всегда оставляло желать лучшего.

— Да, у нас есть и такие лекарства, о которых мы помним, но не знаем, как их применять, — продолжал отец Боквилва. — Но отец Риччи был инженером, а не врачом. И те из наших братьев, у кого есть соответствующий дар, стремятся вновь открыть эти средства.

— Открыть? — вскинул голову Род. — Вы хотите сказать «исследовать»?

— Конечно, лорд Чародей, — ответил МакДжи. — Каждый катодианец обязан в той или иной форме пытаться обрести новые знания.

Кусочки головоломки сложились в одно целое.

— И… какие же знания будут искать в монастыре, полном эсперов?

— Вы уже знаете ответ, лорд Чародей, иначе вы не задали бы этот вопрос. Да. Большинство катодианцев в здешнем монастыре исследуют новые псионические методы.

— Монастыре! — всплеснул руками Род. — Это не монастырь — это НИИ какой-то!

— Я был бы весьма вам обязан, если бы вы объяснили мне разницу между этими понятиями, — ехидно заметил МакДжи.

— О Господи! — перед Родом развернулась жутковатая картина теократической империи, жадно поглощающей одну за другой планеты Земной Сферы. — Это значит, что архиепископ грозит не только королю Греймари — он может оказаться смертным приговором демократии для всего человечества!

— Точно, лорд Чародей, — мрачно кивнул Мак-Джи. — И это вторая причина, по которой я здесь.

— Вторая? — фыркнул Род. — «Вторая»? Шутить изволите?

МакДжи вскинул голову, зрачки расширились от гнева.

Род озадаченно моргнул.

— Минутку-минутку… Вы что, серьезно? Потеря одного из капитулов вашего ордена для вас важнее, чем будущее демократии?

— Вот именно, — кивнул МакДжи. — Не намного важнее, быть может, но тем не менее именно это — моя первоочередная задача.

У Рода опустились руки — ему пришла в голову еще одна мысль:

— Но… но… это значит, что вы пять сотен лет извлекали самых талантливых эсперов из генетического фонда Греймари!

— Это старое обвинение, — вздохнул МакДжи, — хотя о таланте, который вы упомянули, обычно не говорят. В ответ я могу лишь спросить вас, лорд Чародей: многие ли из наших братьев обзавелись бы семьей, не приди они к нам?

— Вы хотите сказать — они не влюбляются?

Может, и влюбляются, но это еще не значит, что становятся хорошими мужьями. Многие из клира — люди не от мира сего, и не особенно усердны в делах мирских, лорд Чародей. Кроме того, они считают свою работу самым важным делом их жизни.

— То есть, святые отцы — не самые лучшие отцы? — усмехнулся Род. — Ладно, я понял. И в нашем случае их работа — делать то, что приказывает делать архиепископ.

— В данном случае — да.

— А это значит, если мы хотим остановить привидения, нам придется остановить архиепископа. При том, что на него работают самые квалифицированные эсперы на планете! Замечательно! Просто чудесно!

В лучах лунного света гирлянды ржавых железок, украшавшие стену монастырского сада, казались совершенно черными. Точно такими же черными, как огромная, чудовищная, бесформенная тень, с пыхтением отковыривавшая от камней Хладное Железо.

— Еще чуть-чуть, о Ужасный, и эта сторона будет очищена, — пропел баритон из-под корней груши.

— Гнусные же побеги растут на этих камнях, — проворчал Бром О'Берин, отдирая прочь последнюю подкову. — Я еще раз как следует проверю, Робин, чтоб не осталось ни одного гвоздя, который мог бы оцарапать моих эльфов.

Пака передернуло.

— Пусть остерегутся духи терновника! Это будет верная смерть!

Бром боком прошелся вдоль всей стены и наконец объявил, что удовлетворен.